офф: мы так внимательно читали очередность, даа х)
Каждый день перемежался с огромной тучей забот, которые одним взмахом хвоста не разводились. А если не сделать их сейчас, то потом – хочешь, не хочешь – придется работать втрое больше. Вовсе не удивительно, что серая волчица уставала, как собака, которой приказал хозяин пробежать тысячу миль без остановок, а после тренировал бы её в командах. Порой это докучало настолько, что хотелось просто где-нибудь шлепнуться, вывалив красный язык на землю, закрыть глаза и прикинуться дохлой, чтобы вообще никто не трогал.
Ан-нет, вечером самка должна была возвращаться в логово к мужу и дочери, чтобы быть с ними приветливой и дружелюбной, выслушать все, что произошло у них за день, постараться не распространяться о своих проблемах, чтобы не огорчить самых родных, а после сон. Он казался ей таким коротким, быстрым, мимолетным, что просто не хватало этих нескольких часов, чтобы как следует выспаться, набраться сил и вдоволь похрустеть костями, разминая спину, лапы, шею.
Дела эти, казалось, были совсем несложные, а по отдельности так вообще их выполнить могу любой член стаи. Но главным было то, что все эти заботы накапливались и брались словно бы из неоткуда. И уже не одно, а два, три, пять, десять, пятнадцать дел нужно было исполнить за один день. И только сейчас Захра начала понимать, что не так сладка жизнь альфа-пары. Ведь раньше ей казалось, что она и ещё одна волчица, они вместе, занимая должности правой и левой лап, выполняли едва ли не все, а лидеры их просто контролировали. Быть может, поэтому к своим пяти годам Захра уже вымоталась. Она не может видеть мир в ярких потрясающих красках. Есть какие-то радости, огорчения, но в сущности все они сливаются в одну серую и вязкую массу будничной рутины.
Около полудня разразилась чуть ли не гроза. Во всяком случае, серой показалось именно так. Холодные водяные струи лились с неба, как будто наверху разместили огромное решето и просто пропустили через него воду всех морей и океанов Земли. Это вынудило волчицу скрыться в логове, чтобы ненароком ещё не заболеть, а после отбросить копыта. Почти два часа она лежала у входа, положив голову на лапы, загораживая собой проход и не давай другим волкам выходить под такой ливень. Пару раз Захра тяжело вздыхала. Вся эта атмосфера нагоняла тоску. За спиной слышались голоса или разговоры, шепот, чье-то сопение и даже храп. А перед носом молотил дождь, прибивая когда-то пыльную землю своими тяжелыми каплями. Можно было различить, как вода, ударяясь о зеленые листья, отскакивала или просто скатывалась вниз, образуя у земли маленькие ручейки. А те, в свою очередь, сливались во всех размеров лужи. Вот незадача: после такой непогоды можно будет увязнуть в грязи по локти, а после чего будет стоить попытка отмыть всю эту песчаную смесь.
Воображение рисовало Арибах самые яркие картины её прошлого. В нем было мало хорошего, но не было и плохого. Можно сказать, что она жила серой жизнью. И тот, кто придумал наделить её таким окрасом, черт возьми, ни капли не ошибся. Такая же серая шкура, как вся эта жизнь вокруг неё. Горевать, казалось бы, не о чем, но порой так хочется уйти туда, где можно стать по-настоящему свободной. И не только телом, но и духом. Ведь выжить одной и для себя вполне возможно, если бы не проклятые, коими просто кишит лес. Выкормить дочь и себя вместе сложнее, но что Либретто? Она уже взрослая, способная помочь матери, позаботиться о себе. Быстро прошло время. А Захра так и не успела до конца ощутить не только прелести, но и тяжбы материнства. Вечером нужно будет поговорить с ней.
Но вот дождь поутих. Капли заметно полегчали, уменьшились в объеме. Моросило. Не задумываясь о том, что через минуту вся эта буря может повториться, самка вышла на улицу. По ушам, голове, а после и по спине тут же пришелся град маленьких капель. С шумом выдохнув, Арибах подняла морду вверх и закрыла глаза. Холодная вода тут же небольшими ручейками побежала от её переносицы вниз к лапам. Но было так хорошо. Наверное даже свободно. Слабая улыбка появилась на темных губах, волчица опустила голову и посмотрела в сторону леса.
Пока состайники не опомнились, пока снова не взыграла советь насчет того, что стоило бы заняться более важными делами, волчица широким шагом направилась в сторону темного леса. Небо не прояснилось, а значит, пока что в чащобе будет темно, и вряд ли кто-то сможет точно сказать, куда направилась альфа стаи.
Прошло, наверное, очень много времени. Шерсть на спине уже успела высохнуть. Однако брюхо промокло так, что концы волос на нем все ещё наподобие сосулек были склеены. Но ничего, ещё пару часов, и не останется и следа от прошедшей непогоды. Арибах не могла ответить себе самой, что она делала все это время. Быть может, действительно пыталась обнаружить что-то интересное и необходимое ей стаи. Но вот сознание как-то отбрасывало все эти находки, и они тут же забывались. Разум сам забивал себя ненужными мыслями. Не доведут они до добра её, если так будет продолжаться и дальше.
Серая волчица то присаживалась возле какого-нибудь дерева, чтобы дать себе отдохнуть, то останавливалась и несколько минут бездумно остекленевшим взглядом смотрела в одну точку, где ничего особенного и не было, то просто наматывала круги радиусом в милю или две по лесу. Она даже не заметила, как тонкие белоствольные березы, ельник, сосны вдруг сменились могучими дубами с их интересными резными листьями, уже неспешно опадавшими кое-где на землю. Когда же самка более-менее пришла в себя, то осмотрелась, насторожилась. Она действительно ушла уже далеко от дома. Но что с того? Разве это бывало впервые?
В дубраве было темнее, чем в роще или в сосновом бору. У корней дубов разместились огромные широкие кустарники, будто бы шапками разбросанные повсюду. Большие кроны деревьев почти не пропускали солнечный свет. Но хоть здесь и было темно, на душе почему-то сразу посветлело. Захра сделала ещё пару шагов вперед и снова остановилась. На этот раз что-то непонятное привлекло её внимание. Она слышала запах, причем запах этот был знаком ей давно. Но если так, то что она здесь делает? Оглянувшись, серая смогла рассмотреть неизвестного происхождения силуэт, который ну никак не мог быть образован ветками да кустами. В десятке или около того ярдов от неё расположилась знакомая ей некогда волчица. Непонятно почему у Арибах сперло дыхание. Мгновение поколебавшись, она направилась в сторону темной тени.

Отредактировано Zahra (2012-09-21 13:27:48)